Личный блог Д. А. Кузьмичёва

Мне часто приходилось слышать: “Ну мы же понимаем, вы же художник, творческая личность, мед поэзии, свои причуды”.
Ебать, как же хочется после этого такого человека за грудки встряхнуть, просто чтоб не держал нашего брата за помесь святого блаженного, с буйным психом, который делает вам красиво, но взамен требует потакания своей эксцентричности на уровне капризного ребёнка. Этих встряхнуть, а пачкунов и шаромыжников около художественных которые наводят тень на плетень и строят из себя неизвестно что, наживаясь на обывателе, и при этом работая на имидж “дивных художников”, тех вообще убивать надо.

Но откуда вообще взялся такой образ художников. Вот этот интеллигентский, где рисовалы не от мира сего?
Хотите знать?
Я вам расскажу как оно было.

Случилось это в возраждение. Эпоху когда наш брат творец взебал все людское общество.
Помните как до недавнего времени нерды, задроты, компьютерщики всякие были почти неприкасаемыми. Но технологи не стоят на месте. Комп в каждый дом, силиконовая долина, большие бабки, и хобана, они новая элитка.
Я чуточку утрирую для наглядности, но, суть дела, с художниками в ренессанс случилась приблизительно та же хуйня.
Искусство, в означенную эпоху стало вещественным воплощением, иллюстрацией гуманистических изменений общества. И ясен Красин, это не могло не сказаться на социальном статусе, и отношении широких слоев общества к роли в обществе художника.

Тема широченная. Политика, история, войны, творчество, все там сплелось, взаимосвязнулось, и рассуждать о всех этих сочетаниях можно долго… Но я не буду.

Я поговорю именно о том как наш брат рисовала заработал тот соц статус (приблизительно) в котором вы сегодня его привыкли осознавать.

Итак. Начало возрождения. Треченто. Если какие нибудь писатели или ученые, уже худо бедно котировались, то рисовалы все ещё ходили в “чернорабочих”.
Саккетти или Боккаччо описывая в своих новеллах Джотто, хвалят его совершенно особым образом. Дескать он остроумец и образован, почти философ, а не только хуев художник. Pretty Fly for a White Guy, короче.

Но в этих оценках есть зерно из которого произросло и будущее величие статуса рисовалы, и косяки в оценки “творческих личностей”.
У Саккетти, некий скульпор Орланди утверждает что лучшие живописцы, это флорентийские бабы. Они дескать так себе еблеты отштукатурят “что не один живописец не исключая Джотто, не может наложить краску искуснее их”. Итак мы уже на уровне визажистки. Что ж, ладно. Но дальше хуже. “Не один суконщик, шерстобит или живописец (в отличии от баб с косметичкой) не сможет сделать из черного белое”.
Сама сентенция щас будет по боку. Но список профессий, показателен, согласитесь.
Впрочем я, всегда считавший художника, максимум высшей формой ремесленника, не стану с ней спорить. Мне “элитарность” моей профессии только мешает. Но, увы, она имеет место быть. Мы элита, и стали ей в эпоху возрождения, так что, от моих хотелок, к возраждению и вернёмся.
“Che maledetto sia chi mai marito nessuna femmina ad uno dipintore che siete tutti fantastichi e lunatichi e sempre andate inebbriando e non vi vergogniate!” кричит жена художника в произведении того же Саккетти.
“Будь проклят тот, кто когда-нибудь выдавал женщин за живописцев. Все вы чудаки и тронутые, всегда пьяные и бесстыжие!”
Чувствуете правду о художниках выраженную аж в треченто?
Чудаки и тронутые. Пьяные и бесстыжие. Это основные требования к нашей профессии, как тогда так и теперь. И на них, до сих пор строится общественное отношение к нашей профессии. И часть завоеванного художниками “сакрального статуса” так же.
Полистайте того же Боккаччо, каковы в “Декамероне” Бруно и Буффальмакко. Классический образ голодных но злых художников, “которые могут обидеть всякого”.

Но время шло. На дворе чиквеченто. Флорентийские неоплатоники (ну и расклады в целом) уже прокачали в обществе художникам статус.
Давайте-ка глянем как изменился образ рисовалы все в той же худ. литературе эпохи.
У Франческо Граццини приехавший во Флоренцию ломбардский аббат, залупнулся на скульптуры Микеланджело (дескать хуев каменотес) и купол собора Санта Марии дель Фьоре за авторством Брунеллески (это не живописцы, но здесь не суть). За что поставленный к нему гидом ученик Микеланджело Тассо, для начала вламывает аббату неиллюзорных люлей, а затем и вовсе сдает его в дурку.
Что говорит правитель региона узнав о сути инцидента? “Ебать, поп ебанулся в край, его  “егозой” связать надо а не просто верёвками, ибо он видимо не просто ебанутый, а нахуй одержимый дьяволом. Пизды вломили по делу. Вломившего я отмажу перед поповым начальством, лично”.
Чувствуете разницу, получившую отражение в худ. литературе? Попа можно отпиздить за то что назвал художника ремесленником. За то, с чем век назад и не спорил никто. И гарантом расклада выступают власти.
Сколь бы не преувеличивала худ. литература, она явно отображает веяния эпохи.
Но это ещё не апофеоз.
У Маттео Банделло есть новеллка. Она ещё более показательна.
Когда в ней некий кардинал залупается на то что герцог Людовико Моро дохуя бабок отвалил Леонардо да Винчи, тот (Леонардо) напоминает хуевому кардиналу, что не сраный герцог, а сам Александр Матьтвою Македонский, подарил художнику Апеллессу свою любимую наложницу Кампассу (ебать, почему у них у всех имена как у мексиканского спиртного?) просто когда заметил что она ему понравилась.
Чуете как возрос статус художника, аж с отсылом в благословенную античность?
Далее “Леонардо” вспоминает флорентийского рисовалу фра Филиппо Липпи.
И этот образ нам будет особенно интересен.
Во-первых чувак уходит из монахов, потому что заебало и мешает рисовать. Чувствуете посыл? Чувствете как статус художника отжимает у статуса представителя духовенства?
Далее, он впадает в жесткую прокрастинацию и “когда на него находила такая блажь, он или не рисовал или рисовал совсем мало”.
Ниче не напоминает? Ну да. “Ах я  не могу работать, нет вдохновения!”
Но тут я вынужден отвлечься и на правах неприхотливого художника отметить, что в нашей работе действительно, то густо, то пусто. На неделю адового вкалывания, до ломоты в костях и вытекания глаз, может приходится раслабляющая неделя вина, круглосуточного сна, гуляния в парке, ебли с натурщицами, коповых игрушек и прочих расслабонов. Так что брата Филиппо, я понимаю.
Но интересней тут не он сам, а реакция его высоких работодателей.
Казимо Медечи тот который “Старый”, ценил этого рисовалу, но именно по этому запер его нахер в каземат с карандашами и ватманом, чтоб тот не проебал очередной дедлайн.
Но что может устоять на пути у сознательного желания художника проебать дедлайн? Верёвка в окно и го бухать.
Что Казимо? А что может сраный правитель вшивой Флоренции супротив рисовалы?
Внимание! Барабанная дробь! Цитата Медичи.
“фра Филипо и ему подобные суть вдохновенные богом редкостные и высоки талант, а не вьючные ослы”.
Вот оно! Вот он статус художника. Одновременно как ебанутого, чуть ли не антисоциального. Но при этом и признанного властями (и социумом в целом) элитария.
Нарушения социальных норм, за которые кого другого вздрючили бы во все щели, на художника мало того что не распространяется.
Попытки такого распространения являлись бы антисоциальным зашкваром для попытавшихся.
Мы не на секунду не переставали быть пьяными, похабными ебанатами. Но теперь мы стали сакральными пьяными, пахабными ебанатами. Потому что рисуем и это востребовано обществом.
И это закономерно. Мы, художники формируем лики целых эпох. Не политики не землепашцы. Мы.
Но мы не требуем себе преференций. Мы просто хотим что бы нам не мешали быть пьяными похабниками и рисовать.
Статус? Что ж, если вы видите чувака делающего добрые дела за преференции и ништяки, разве вы не оцените его как меркантильного морального урода.
Да, быть художником, в свете всего вышеописанного, выгодно. А посему к нашему брату норовит примазаться кто не попадя. От Глазунова и Церетели до Хихуса.
Но разве от этого, стремясь получить преференции статуса, такой кадр будет меньшим моральным уродом? Разве от этого он будет в большей степени художником?
Нет.
Но статус элитарной вседозволенности, который художники заработали себе трудом и ещё в возрождение, такой сладенький! Как тут не примазаться?

П.с.: “когда Филлипо был взят в плен алжирскими корсарами написал портрет их предводителя, тот из уважения к его таланту (ага ага) одарил его всякими вещами и приказал доставит его вместе с земляками в Неаполь”.
История всей моей жизни прям.