Сharmant!
Знаете, я не из тех пошляков которые хохмят про вечно сдающихся французов.
Но мне предельно нравится эта вот картинка.
Как-то все славно совпало в ней. И то что с портретом гитлера эти французы боятся 26 августа 1944 года. И то что прислонен он к американскому армейскому джипу. И то что все это выглядит как будто поставленную на колени женщину заставили грозить кулаком картинке с фюрером.
Нет, я вполне допускаю, что гражданин в берете действительно проливал кровь за родную Францию. Ну и наверняка женщина стоит на коленях просто для того что бы было удобней грозить гитлеру, и её ща не будут брить и гонять голой по улицам, как тогда было принято во Франции.
Но выглядит все это прям как одна сплошная аллегория этой самой Франции образца 1944 года.
А ещё мне нравится что в статье “19 смелых женщин, вершивших нашу историю”(не больше и не меньше) рядом с той же Симон Сегуан, красуется и это фото с феерической припиской
13. Смелая парижанка, демонстрирующая отвращение к Гитлеру на следующий день после того, как Франция сдалась Германии.
Да, блин, так ещё лучше.)
Заявляющие, что французы вечно сдаются,не умеют воевать или тому подобное,видимо очень слабо знают историю.Вот прям совсем .Особенно странно это звучит от русских,которые в том числе и у французов учились.Тогда следующим шагом должно быть заявление,что татары по жизни не смыслят в коннице, а голандцы в мореплавание.
Что касается судьбы Франции во Второй мировой войне,то причин тому много.И это уж никак не просто “национальный характер”.Вообще приписывание личностных качеств человека огромным группам людей – это националистический бред.У Франций с Россией и довоенная история,и география сильно отличаются.Несмотря на победу, потери Франции в Первой мировой были намного тяжелее,чем потери России(в советское время потери РИ в этой войне сильно преувеличивались).Целое поколение мужчин было выбито. Это не умаляет жертвы советских солдат,но в СССР немцы имея дело с гораздо большей территорией и гораздо худшими дорогами,тем не менее оккупировали кусок побольше Франции.Да много было факторов.Хотя конечно желающих почесать самолюбие за счет подивигов прадедов это все не протрезвит .
Да как жешь тут не схохмить, если в определённый период истории (16-17вв примерно) французы для распознавания своих кораблей использовали здоровенный белый флаг. Хотя тогда под ним ничего плохого не подразумевалось, всё равно забавно.
а сама картинка где?
>Заявляющие, что французы вечно сдаются,не умеют воевать или тому подобное,видимо очень слабо знают историю.
Вот поэтому я и не заявляю. хотя их действиями во Второй Войне, я более чем не впечатлен. А по послевоенным действиям они чуть менее позорней чем скандинавы.
>Вообще приписывание личностных качеств человека огромным группам людей – это националистический бред.
Германия не стала Гитлеровской? Франция не стригла своих баб? СССР не проявил массовый героизм?
Зачем разводить народы состоящие из людей и человеческий фактор?
>Несмотря на победу, потери Франции в Первой мировой были намного тяжелее,чем потери России
Глянул. в целом приблизительно равные. Где “намного тяжелее”-то?
Плюс у нас в переди была ещё гражданская с интервенцией (ой Французы!) Но чет Вторую не слили.
>с гораздо большей территорией и гораздо худшими дорогами,тем не менее оккупировали кусок побольше Франции.
“С гораздо большей плотностью населения, с гораздо более слабым сопротивлением. За гораздо меньшее время”.
Не?)
>Хотя конечно желающих почесать самолюбие за счет подивигов прадедов это все не протрезвит .
Это вы щас про французов? Потому что если нет, то о чем речь?
В сабже есть хоть полслова про другие страны?
>а сама картинка где?
В сабже. Хз почему половниа народа её не видит.
>>а сама картинка где?
>В сабже. Хз почему половниа народа её не видит.
Картинка в гугловском формате WebP, в яблобраузере, а также в старых лисах и IE он не поддерживается (пруф: https://caniuse.com/webp ). Причём, судя по ссылке, картинка искуственно переконвертируется в этот формат, когда сайт, где ты её взял, видит, что у тебя в браузере есть поддержка.
Пользуясь случаем, пожалуюсь: Дядь Дань, у тебя добрая часть картинок в старых постах поотваливалась, потому что ссылки ведут на внешние ресурсы, а не залиты локально. Может пора уже поменять политику в этом отношении?
Вот, поправил, так работает:
https://img-s3.onedio.com/id-59130cfff14551fe0ed9c00a/rev-0/w-635/f-jpg-webp/s-9bcb038de28e346e7c71540b944e0b0eb851421b.jpg
> Заявляющие, что французы вечно сдаются,не умеют воевать или тому подобное,видимо очень слабо знают историю
Прекрасно они знают историю. Например, в том акцепте, что французы последний раз НЕ сдались как раз в империалистическую. А потом – всё. Кончились.
>Может пора уже поменять политику в этом отношении?
Да и так норм.)
ну вот, пришлось гуглить статью
Заявляющие, что французы вечно сдаются,не умеют воевать или тому подобное,видимо очень слабо знают историю.Вот прям совсем .
ога еще ебитняне великие строители
речь в посте ДАХР о событиях как бы 20го века
в коем жабоебы проипали все полимеры
феерически обосравшись и в первую и во вторую мировые
Тогда следующим шагом должно быть заявление,что татары по жизни не смыслят в коннице, а голандцы в мореплавание.
кхм
многие ли там татары сейчас в казане на конях рассекают?
про мега флот нидерландов даже спрашивать страшно
малыш, по твоей логике всему миру надо учиться воевать у итальянцев и греков. Которые да, заложили основы военного искусства, но с тех пор очень многое изменилось, особенно к ХХ веку А теперь скорее назови достижения голландских мореплавателей в ХХ веке, можно даже в XIX, я не гордый.
У тех же французов (вот ирония!) есть поговорка “на вчерашней славе не выспишься”. Французам после Наполеона похвастаться, в общем, нечем. Великая (она же Первая Мировая) война была войной позиционной, стратеги ее мыслили категориями XIX века, те. можно с уверенностью сказать, что стратегических гениев, подобных Бонапарту, эта война среди французских полководцев не раскрыла. Учиться военному искусству у кого-то – не значит яростно фапать на БЫЛЫЕ заслуги тех, у кого учился, и не значит не уметь придумывать в военном искусстве свое, новое.
Проще говоря, если ты считаешь, что французам во время германского вторжения нужно было не активно защищать свою Родину, а апеллировать к талантам Бонапарта и успехам более ранних времен, ты заблуждаешься. Впрочем, французы не сделали ни того ни другого.
Назови же скорее примеры французского героизма во время Второй Мировой войны. И на фронте и в Сопротивлении. Да не забудь знаменитые слова одного мужика еще из 40-х годов: “Резистанс в очень большой степени пропагандистский миф”. Забыл имя автора цитаты… как же его… а! Шарль де Голль, точно!
Можно, конечно, привести цитату из рейхофила-фантаста (переобувающегося на лету так часто, что шнурки свистят) Лазарчука и ныне уже покойного, почти не-либераста Успенского: «…– Знаете, Билл, – сказал я. – В Белоруссии я сидел в болотах со своими людьми и стрелял в немцев. И сидели мы в болотах два года. Поэтому здешний Резистанс представляется мне скаутским пикником. Представьте себе – в миленький, уютный домик la belle France врывается громила, насилует хозяйку, хватает всё, что ему приглянётся, и, наконец, остаётся здесь на постой. La belle France его обихаживает, кормит телячьей печёнкой, поит лучшими винами и стирает его загаженные на Восточном фронте подштанники. Кроме того, она выдаёт ему евреев, чтобы belle ami Фрицу лучше спалось. И вот в один прекрасный день хозяйка видит, что постоялец начал подыхать. Пена изо рта, судороги. И тогда отважная, мужественная и самоотверженная la belle France хватает сковородку и бьёт его по башке. Вот и весь ихний Резистанс до копейки». Но это лирика. А суровая правда в случае с подписанием капитуляции в Карлсхорсте, когда Кейтель увидел среди офицеров Антигитлеровской Коалиции француза и воскликнул – как и ЭТИ нас тоже победили?!
Ну а на сладкое – про потери России и Франции в Первой Мировой (ты же плакал, что Франция ай яй яй как потеряла, а Россия только из-за большевистской пропаганды считалась потерявшей людей). Из дневника посла Франции в Российской Империи Мориса Палеолога. 1 апреля 1916 года, суббота.
“Был у Штюрмера по делу, касающемуся его министерства.
Приторно-любезно, но с видом искренности он обещает мне очень много:
— Я прикажу своим подчиненным сделать все возможное для вас, а что они признают невозможным, то я сделаю сам.
Я выслушиваю эти громкие слова и затем обращаюсь к нему уже не как к министру внутренних дел, а как к председателю Совета министров, и указываю на те препятствия, которые бюрократия систематически чинит частным предприятиям, работающим на оборону; передаю ему несколько случаев, происшедших недавно и говорящих о недоброжелательном отношении администрации, об ее беспечности и допускаемом беспорядке.
— Я взываю к вашему высокому авторитету с надеждой, что вы прекратите эти скандальные злоупотребления, — говорю я.
— Помилуйте! Скандальные — это слишком сильно сказано, господин посол! Я могу допустить только некоторую небрежность и очень благодарен вам за указание на нее.
— Нет, то что я вам передаю и за верность чего ручаюсь, нельзя объяснять одной небрежностью, тут есть и преднамеренность, есть систематическое чинение препятствий.
Приняв огорченный вид, прикладывая руку к сердцу, он уверяет меня, что администрация исполнена преданности, усердия, что она безупречно честна. Я еще более настаиваю на своих обвинениях; я доказываю цифрами, что Россия могла бы сделать для войны втрое или вчетверо больше; Франция между тем истекает кровью.
— Но мы же потеряли на поле боя миллион человек! — восклицает он.
— В таком случае Франция потеряла в четыре раза больше, чем Россия.
— Каким образом?
— Расчет очень простой. В России 180 миллионов населения, а во Франции — 40. Для уравнения потерь нужно, чтобы ваши потери были в четыре с половиной раза больше наших. Если я не ошибаюсь, то в настоящее время наши потери доходят до 800 000 человек… И при этом я имею в виду только количественную сторону потерь…
Он возводит глаза к небу:
— Я никогда не умел оперировать с цифрами. Но одно могу вам сказать: наши несчастные мужики безропотно отдают свою жизнь.
— Я это знаю; ваши мужики бесподобны, но я жалуюсь на ваших чиновников.
Он с величественным видом поднимает брови, выпрямляется и говорит:
— Господин посол, я сейчас же проверю все, что вы были так добры мне сообщить. Если были допущены ошибки, виновные будут беспощадно наказаны. Вы можете рассчитывать на меня.
Я благодарю его наклонением головы. Он продолжает в том же тоне:
— Я очень мягок по природе, но когда дело идет о пользе царя и России, я не остановлюсь ни перед какими строгостями. Будьте во мне уверены. Все пойдет хорошо, да, все пойдет хорошо, с Божьей помощью.
Я ухожу, заручившись этими пустыми обещаниями, и очень жалею, что он не обратил внимания на мой расчет русских и наших потерь. Мне хотелось бы ему объяснить, что при подсчете потерь дело не в числе, а совсем в другом. По культурному развитию французы и русские стоят не на одном уровне. Россия одна из самых отсталых стран в свете: из 180 миллионов жителей 150 миллионов неграмотных. Сравните с этой невежественной и бессознательной массой нашу армию: все наши солдаты с образованием; в первых рядах бьются молодые силы, проявившие себя в искусстве, в науке, люди талантливые и утонченные — это сливки и цвет человечества. С этой точки зрения наши потери чувствительнее русских потерь. Говоря так, я вовсе не забываю, что жизнь самого невежественного человека приобретает бесконечную ценность, когда она приносится в жертву. Когда убивают злополучного мужика, то нельзя произносить над ним такое напутствие: «Ты был неграмотен, и твои загрубелые руки годились только для плуга… И потому ты не много дал, пожертвовав своей жизнью…» Я далек от мысли повторять про этих незаметных героев презрительные слова Тацита, сказанные им о христианских мучениках: «Si interis-sent, vile damnum» (невелика беда от их гибели). Но с политической точки зрения, с точки зрения реальной помощи Союзу доля французов значительно больше.”
У меня всё. Обтекай.